Мы клали стейк на ваши диеты

Девушка с ошеломительно кривыми ногами, но такими, чтоне можно глаз отвесть, выходила из магазина кальянов. Ноги длинные, четкий сухой рисунок икр, прекрасные некрасивые коленки, короткая юбка.

Дверь за ее спиной закрылась, мазнув по глазам ироничным «мы работаем для вас каждый божий день с 10 до 22».

Вспомнился биллборд у «Прибалтийской»:

Мы кладем стейк на ваши диеты – какой-то ресторан зазывал к себе таким ломаным образом.

Ломаная линия. Да, точно, вот что напоминали мне длинные и прекрасные, несмотря на яркую кривизну, девушкины ноги. В их контуре сияла геометрия, и плевать она хотела на анатомическую  эстетику,  являяя собой красоту другого разлива. 

Девушка знает об этом эффекте, сообразила я, потому и носит короткое: кривизна ее ног – не брак, а прыжок в сторону от канона, и ошеломительно красива  сама траектория этого прыжка.

*

В ярком мраке ноября особенно ощущается, что мир состоит из конфликтующих сценариев, стреляющих друг в друга, и квест человеческий в том, чтобы в этой перестрелке находить  укрытия. И так всю жизнь, пока не поймешь, каким образом ты  провоцируешь  собой часть выстрелов, какие растяжки задеваешь,  и что нужно не делать, чтобы жить не при вспышках боли.

— Мнения, слова, интонации безразличных мне людей, меня почти  не задевают, — говорит девушка, нет, не с теми ногами, другая, — а с тем, кто дорог и важен,  я чувствую даже микроскопические оттенки в голосе и взгляде,  и мгновенно обижаюсь и страдаю, как будто меня иголкой укололи ни с того ни с сего.  Человек этот знает, я ему объясняла: я очень остро чувствую вообще всё, сверх-ранимая, со мной надо нежно. И он понимает, и старается, я вижу. Но он не телепат. И, хотя я ему явно тоже важна и дорога, иногда лажает.  Очень хотелось бы научиться как-то дистанцироваться, а я не умею, потому что вся прелесть сближения с человеком в том, что ты раскрываешься.

Она ему объясняла, зайка.  Я, помню, тоже объясняла как со мной нельзя. Вот, мол, ко мне инструкция, так можно, а так нельзя. Старалась, формулировала. Напоминала. Огорчалась, что забывает. Верила, что раз объяснила, теперь он всё знает, и будет как надо мне, ведь ему важно, чтобы мне с ним было хорошо.

То есть, мне даже в голову не приходило, что ему-то важно, чтобы ему со мной было хорошо. А это совсем, совсем другое, и совсем — ну вот совсем —  не про меня, а про него. А то, что я сказала – так это он выслушал,  а как же, женщина – говорящее существо, все знают. Выслушал — и будет с меня. Ему эти мои слова и прицепить не к чему было в своей голове. Это ж в моей реальности он у меня  есть, чтобы мне делать хорошо. А в его реальности я у него есть, чтобы – ну понятно уже, чего повторять.

У нас разная значимость нас в глазах друг друга, и пробная любовь, наверное, вообще замешана на этой терминологической путанице, и живет столько, сколько требуется на ее полное и беспошадное прояснение.

 «Вся прелесть сближения с человеком в том, что ты раскрываешься»,  — говорит эта девушка. 

Мы такие трогательные существа, право — дарим свою изнанку мужчине, как какую-то ценность. Потому что мы у себя единственные.  Но ему не так уж нужно наше раскрытие. Оно ценно мужчине как допуск, как возможность подобраться поближе и устроиться половчее.  Но он не трактует как ценность нашу, явленную ему,  сложноустроенность. Он вообще не думает о том, что мы открыли ему всё наше  психо-хозяйство для того, чтобы он бдил как бы чего в нем не разбить и не порушить.  Он просто ставит галочку «тут был я».

Наши проблемы ему интересны только в том  случае, если ему светит выглядеть молодцом в их быстром решении. Наши женские проблемы другого толка мужской мозг даже не регистрирует, потому что они идут в другой кодировке.

Эта сверх-ранимая девушка, что ловит оттенки голоса, и страдает об не ту тональность, страдает на самом деле от количества своих  заблуждений. Ее инстинкты скулят и ноют, что никогда не будет того, чего она хочет, никогда ей не насытиться вдоволь пищей «мой мужчина — такой как  мне надо». Но, деточка, утешься, ни чей мужчина не таков, ни одна женщина по зрелом размышлении  не скажет о мужчине легендарное «Совершенно такой!».

Всякая женщина по умолчанию настроена так, чтобы мужчина сложил всё, что имеет к ее ногам, а она бы повыбирала нужное, ну а прочее – в топку.

Но у мужчины в нем самом – всё ему нужное. И, возможно,  пресловутый секрет счастливых отношений в том, что это женщине нужно  подбирать дозу себя для ее мужчины, чтобы и от него в ответ получать пришельно то, что ей надо, понемножку. Это очень тонкая работа и мужскому мозгу она просто не по силам, поэтому, я и думаю, что это дело женщины рассчитывать дозировки себя для мужчины, а не «будь счастлив, что тебя подпустили вообще, и давай осваивай объем и шалей от счастья».

Женщина в состоянии оценить эмоциональный интеллект мужчины, и его способность усваивать дозы женского. А мужчина – нет. Женщина в состоянии увидеть, когда ей нужно снизить дозу себя для мужчины, а когда можно добавить. А мужчина – нет, он просто глючит сразу весь. Извините, мужчины. Но это правда не по вашей части, это наш женский удел и наша сфера контроля.

Поэтому, когда девушка хочет кайф от того, что она раскрывается при сближении, то это вопрос дозировки – как и всякий кайф.

Но всё хотят от любви эмоционального обжиралова, я понимаю. Все склонны рассматривать любовный сюжет, как читерский портал в эмоциональную халяву и праздник, где тебя принимают таким как есть. И если бы я проговаривала девушке то, что сейчас думала, она бы стала зевать от скуки уже через минуту.

Ну и ничего. Боль – хороший учитель. Девушка со временем уже кожей знать будет то, что я словами сейчас пытаюсь. Пройдет немного печали – прибавит ей немного мудрости, потому что во многой мудрости – много печали, как известно, значит, в немногой – немного, бгг.

Все мы сверхранимы, пока нам что-то нужно от других  и надо как-то заставить их дать нам это.

И мир нарочно устроен так, что у других есть то, что нам надо.

Просто  с дозировками получения и отдавания надо тоньше. Эта алхимия человекознания не так уж и сложна. Нужно лишь видеть в другом другого, а не зеркало.

______________
Фото — Александр Петросян

Автор Лара Галль на фейсбуке

Девушка с ошеломительно кривыми ногами, но такими, чтоне можно глаз отвесть, выходила из магазина кальянов. Ноги длинные, четкий сухой рисунок икр, прекрасные некрасивые коленки, короткая юбка.

Дверь за ее спиной закрылась, мазнув по глазам ироничным «мы работаем для вас каждый божий день с 10 до 22».

Вспомнился биллборд у «Прибалтийской»:

Мы кладем стейк на ваши диеты – какой-то ресторан зазывал к себе таким ломаным образом.

Ломаная линия. Да, точно, вот что напоминали мне длинные и прекрасные, несмотря на яркую кривизну, девушкины ноги. В их контуре сияла геометрия, и плевать она хотела на анатомическую эстетику, являяя собой красоту другого разлива.

Девушка знает об этом эффекте, сообразила я, потому и носит короткое: кривизна ее ног – не брак, а прыжок в сторону от канона, и ошеломительно красива сама траектория этого прыжка.

В ярком мраке ноября особенно ощущается, что мир состоит из конфликтующих сценариев, стреляющих друг в друга, и квест человеческий в том, чтобы в этой перестрелке находить укрытия. И так всю жизнь, пока не поймешь, каким образом ты провоцируешь собой часть выстрелов, какие растяжки задеваешь, и что нужно не делать, чтобы жить не при вспышках боли.

— Мнения, слова, интонации безразличных мне людей, меня почти не задевают, — говорит девушка, нет, не с теми ногами, другая, — а с тем, кто дорог и важен, я чувствую даже микроскопические оттенки в голосе и взгляде, и мгновенно обижаюсь и страдаю, как будто меня иголкой укололи ни с того ни с сего. Человек этот знает, я ему объясняла: я очень остро чувствую вообще всё, сверх-ранимая, со мной надо нежно. И он понимает, и старается, я вижу. Но он не телепат. И, хотя я ему явно тоже важна и дорога, иногда лажает. Очень хотелось бы научиться как-то дистанцироваться, а я не умею, потому что вся прелесть сближения с человеком в том, что ты раскрываешься.

Она ему объясняла, зайка. Я, помню, тоже объясняла как со мной нельзя. Вот, мол, ко мне инструкция, так можно, а так нельзя. Старалась, формулировала. Напоминала. Огорчалась, что забывает. Верила, что раз объяснила, теперь он всё знает, и будет как надо мне, ведь ему важно, чтобы мне с ним было хорошо.

То есть, мне даже в голову не приходило, что ему-то важно, чтобы ему со мной было хорошо. А это совсем, совсем другое, и совсем — ну вот совсем — не про меня, а про него. А то, что я сказала – так это он выслушал, а как же, женщина – говорящее существо, все знают. Выслушал — и будет с меня. Ему эти мои слова и прицепить не к чему было в своей голове. Это ж в моей реальности он у меня есть, чтобы мне делать хорошо. А в его реальности я у него есть, чтобы – ну понятно уже, чего повторять.

У нас разная значимость нас в глазах друг друга, и пробная любовь, наверное, вообще замешана на этой терминологической путанице, и живет столько, сколько требуется на ее полное и беспошадное прояснение.

«Вся прелесть сближения с человеком в том, что ты раскрываешься», — говорит эта девушка.

Мы такие трогательные существа, право — дарим свою изнанку мужчине, как какую-то ценность. Потому что мы у себя единственные. Но ему не так уж нужно наше раскрытие. Оно ценно мужчине как допуск, как возможность подобраться поближе и устроиться половчее. Но он не трактует как ценность нашу, явленную ему, сложноустроенность. Он вообще не думает о том, что мы открыли ему всё наше психо-хозяйство для того, чтобы он бдил как бы чего в нем не разбить и не порушить. Он просто ставит галочку «тут был я».

Наши проблемы ему интересны только в том случае, если ему светит выглядеть молодцом в их быстром решении. Наши женские проблемы другого толка мужской мозг даже не регистрирует, потому что они идут в другой кодировке.

Эта сверх-ранимая девушка, что ловит оттенки голоса, и страдает об не ту тональность, страдает на самом деле от количества своих заблуждений. Ее инстинкты скулят и ноют, что никогда не будет того, чего она хочет, никогда ей не насытиться вдоволь пищей «мой мужчина — такой как мне надо». Но, деточка, утешься, ни чей мужчина не таков, ни одна женщина по зрелом размышлении не скажет о мужчине легендарное «Совершенно такой!».

Всякая женщина по умолчанию настроена так, чтобы мужчина сложил всё, что имеет к ее ногам, а она бы повыбирала нужное, ну а прочее – в топку.

Но у мужчины в нем самом – всё ему нужное. И, возможно, пресловутый секрет счастливых отношений в том, что это женщине нужно подбирать дозу себя для ее мужчины, чтобы и от него в ответ получать пришельно то, что ей надо, понемножку. Это очень тонкая работа и мужскому мозгу она просто не по силам, поэтому, я и думаю, что это дело женщины рассчитывать дозировки себя для мужчины, а не «будь счастлив, что тебя подпустили вообще, и давай осваивай объем и шалей от счастья».

Женщина в состоянии оценить эмоциональный интеллект мужчины, и его способность усваивать дозы женского. А мужчина – нет. Женщина в состоянии увидеть, когда ей нужно снизить дозу себя для мужчины, а когда можно добавить. А мужчина – нет, он просто глючит сразу весь. Извините, мужчины. Но это правда не по вашей части, это наш женский удел и наша сфера контроля.

Поэтому, когда девушка хочет кайф от того, что она раскрывается при сближении, то это вопрос дозировки – как и всякий кайф.

Но всё хотят от любви эмоционального обжиралова, я понимаю. Все склонны рассматривать любовный сюжет, как читерский портал в эмоциональную халяву и праздник, где тебя принимают таким как есть. И если бы я проговаривала девушке то, что сейчас думала, она бы стала зевать от скуки уже через минуту.

Ну и ничего. Боль – хороший учитель. Девушка со временем уже кожей знать будет то, что я словами сейчас пытаюсь. Пройдет немного печали – прибавит ей немного мудрости, потому что во многой мудрости – много печали, как известно, значит, в немногой – немного, бгг.

Все мы сверхранимы, пока нам что-то нужно от других и надо как-то заставить их дать нам это.

И мир нарочно устроен так, что у других есть то, что нам надо.

Просто с дозировками получения и отдавания надо тоньше. Эта алхимия человекознания не так уж и сложна. Нужно лишь видеть в другом другого, а не зеркало.

По материалам moscow.zagranitsa.com